Ширвиндт. „Бихэвиоризм“ Уотсона

М. Л. ШИРВИНДТ

„БИХЭВИОРИЗМ“ УОТСОНА

Нет кажется ни одного современного психолога, который не начинал бы своей статьи или монографии двумя-тремя меланхолическими замечаниями о кризисе в психологии.

В психологической литературе последних лет такого рода жалобы стали почти общим местом. Можно сказать, что современный психолог чувствует себя приблизительно так же, как современный физик.

За несколько последних десятилетий физики открыли столько новых фактов, что рамки старых теорий стали слишком тесными. Новых же теорий больше чем нужно для объяснения всех фактов.

Говоря о сходстве, нельзя забывать о различиях.

Физик уже в XIX веке не считал для себя нужным знание философии, психолог же только в XX столетии освободился от обязанностей философа.

Но диалектика развития имеет свои законы. Как раз в тот момент, когда психологи почувствовали себя, наконец, свободными от философской опеки, оказалось, что без нее нельзя обойтись.

Действительно, кризис в современной психологии носит ярко выраженный методологический характер.

В процессе развития психологического опыта стало совершенно ясно, что традиционные методы исследования психических фактов не соответствуют многогранности психической действительности.

Психологические методы оказались слишком бедными, чтобы постигнуть богатство своего предмета. Поэтому психологи опустошили предмет, заменив объяснение терминологическим описанием фактов (часто к тому же мнимых).

Новые методы явились, по существу, выражением протеста содержания против навязанной извне формы, — результатом открытия новых сторон в предмете. Но, открывши их, психологи потеряли единство предмета. Единый целостный предмет был разъят на части, отдельные стороны выхвачены из общей связи и каждая сторона объявлена особым объектом.

Сейчас нет единой психологии, ее содержание захвачено рефлексологией, бихэвиоризмом, психоанализом, эмпирической психологией и т. д.; причем каждое течение претендует на все и не соглашается на меньшее. Каждое течение универсализирует свой метод, найденный на основе исследования только части психической действительности и не пригодный поэтому для объяснения фактов, принадлежащих к другим областям психической жизни. Отсюда вытекает как неизбежное зло — вербализм, являющийся чрезвычайно характерной чертой современной психологии. Термины, обозначающие понятия, имеющие смысл только для определенных областей опыта, переносятся не критически, по аналогии в другие области, где нет адекватного им предмета, где они следовательно становятся простыми словами, лишенными значения и смысла.

Правда, вербализм большею частью объясняется вполне законным желанием свести сложное к простому, понять сложные психические явления, представив их, как сумму простых. В этом случае, однако, получается только мнимое объяснение; понятие ускользает, оставляя лишь свою бледную тень — звучное слово.

Всякий научный кризис заставляет некоторых исследователей итти по линии наименьшего сопротивления, искать у более старой и зрелой науки метод для новой. В истории науки не раз повторялись попытки такого „плагиата“.

Механика и физика когда-то конструировали свои понятия по образу геометрии, биология по образу механики, физики, потом физико-химии. Неудивительно, что теперь появляются психологи, которые сводят психологию к биологии, исторически более молодой науке, чем психология, но теоретически более зрелой. Если в начале XVIII века Ла-Меттри смотрел на человека как на машину, то в начале XX века некоторые психологи представляют его тоже как особый вид физико-химической машины.

Ла-Меттри, как известно, применил к человеку концепцию Декарта, относящуюся к животным. Любопытно, что тем же путем шли и современные бихэвиористы. В качестве „зоопсихологов“ они автоматизировали животных, в качестве „психологов“ превратили в машину человека.

Опыты Моргана и Торндайка позволили исключить из зоопсихологии понятие сознания1 и подставить вместо него привычку.

Это навело на мысль таким же образом шаблонизировать человека и вместо психики изучать поведение, как самодовлеющее целое, включающее систему привычных (и не привычных) действий.

Странным образом, — исключение из зоопсихологии антропоморфических моментов привело к тому, что на человека стали смотреть, как на животное.

Стремление к максимальной упрощенности совершенно естественно сближает часть современных психологов с французскими материалистами XVIII столетия.

Прочтите у Уотсона защиту того положения, что от рождения все люди абсолютно равны и все различия обусловлены исключительно воспитанием и воздействием внешней среды. Как ни вспомнить здесь Локка и его французских учеников Гельвеция и Гольбаха. Несомненно, в бихэвиоризме мы имеем известное возрождение некоторых руководящих идей французских материалистов, правда — иначе обоснованных, иначе оформленных. Даже их антирелигиозная позиция находит очень яркое отражение у Уотсона. По его мнению, традиционная эмпирическая психология, изучая так называемые явления сознания, по существу ничем не отличается от старой психологии, бывшей наукой о душе. Сознание, с точки зрения Уотсона, только перефразировка термина души. В этом смысле современная эмпирическая психология, как правильно отмечает Уотсон, насквозь пронизана религиозными представлениями. Очистить от них психологию означает освободиться от понятия сознания как главного психологического предмета. Вместе с этим субъективный метод — интроспекция, теряет значение главного психологического метода.

Что же должен изучать психолог? По мнению Уотсона, — поведение человека, т. е. способы, какими человек реагирует на внешнюю среду или внутренние изменения в органических процессах своего тела. Значит, сознание — это тоже вид человеческого поведения, наблюдаемый объективными методами, ибо оно выражается в речи или жестикуляции, т. е. тождественно с определенными реакциями на внешние или внутренние стимулы. Задача психолога-бихэвиориста собрать касающиеся поведения

факты, проверить свои данные и подчинить их логике и математике (орудиям познания всякого ученого).

Вот краткий перечень вопросов, интересующих бихэвиориста: Какие реакции прирождены человеку? Какую реакцию (и с какого времени) вызывает данный стимул? При каких условиях известный стимул вызовет реакцию иного типа? Какими способами можно изменить реакции в желательном направлении?

Изучение психических явлений, которое производится по такой программе, показывает, что человек вначале обладает очень незначительным числом самых простых инстинктивных и эмоциональных реакций, но на их основе, благодаря усложнению стимулов и благодаря механизму условных рефлексов, вырастает вся та сложная психическая жизнь, которая характерна для взрослого человека. Бихэвиоризм принципиально отказывается от метода самонаблюдения. Вместо того чтобы наблюдать себя, нужно наблюдать других.

Итак, по мнению бихэвиористов, психология — это естественная наука, которая ближе всего стоит к физиологии. Уотсон считает, что психология, собственно говоря, почти совпадает с физиологией, различие между этими двумя науками не в точке зрения, а в группировке фактов. Физиология изучает функции отдельных частей животного, бихэвиористическая психология хотя в этом тоже заинтересована, но главным образом изучает поведение всего животного в целом, другими словами — исследует целостную реакцию организма на раздражение различных стимулов.

Следовательно, если эмпирическая психология объектом своих исследований считает явления сознания и различные внутренние переживания, то психология поведения в качестве своего объекта имеет реакции организма на раздражающие его стимулы. Уотсон классифицирует

реакции по следующим признакам: A) внешние реакции, выражающиеся во внешнем поведении, B) внутренние реакции, выражающиеся в движении мускулов и желез. Приведем пример, характеризующий внутренние реакции. При голоде человек может стоять неподвижно и ничем не выражать, что он голоден, но мускулы его живота в это время сокращаются, слюнные железы работают и т. д. Кроме того, необходимо различать реакции прирожденные или незаученные от приобретенных,

заученных реакций.

В общем задачу, стоящую перед бихэвиоризмом, можно формулировать так: по данному стимулу предсказать реакцию или по данной реакции узнать вызвавший ее стимул.

Новый метод, открытый бихэвиористами для изучения поведения человека, выходит по их мнению далеко за пределы психологии. Все науки, касающиеся человека, должны быть переработаны с бихэвиористической точки зрения.

Этика должна стать экспериментальной наукой, основанной на методе бихэвиоризма, социальная психология становится бихэвиористической наукой, задача которой заключается в том, чтобы исследовать, как социальные группы образуют в индивидууме известные навыки, позволяющие контролировать его в течение всей жизни. Само собой разумеется, что социология растворяется в бихэвиористической социалистической психологии и экономике. Даже для религии находится замена — для образованных людей ее заменяет экспериментальная этика. Наконец, психоанализ заменяется бихэвиористическим изучением ребенка. Уотсон не щадит также и философию, которая по его мнению должна постепенно исчезнуть и перейти в историю науки.

Таким образом, мы видим, что, изучая реакции человеческого