«Этнография» психологии

Добрый день, уважаемые читатели!

Как соотносится теория и практика в психологии? Каковы различия в образе мышления психолога-исследователя и психолога-практике? Однозначного ответа на эти вопросы нет, однако попытка их рассмотреть была предпринята Полом Уиттлом в статье «Экспериментальная психология и психоанализ: Чему нас может научить столетие недопонимания» (Paul Whittle. Experimental Psychology and Psychoanalysis: What We Can Learn from a Century of Misunderstanding) [1], о которой сегодня пойдет речь.

Данная работа впервые была представлена на факультетском семинаре в Кембридже в 1994 году. В ней автор рассматривает сходства и различия упомянутых областей психологии, рассуждает о причинах их взаимного неприятия и непонимания и отмечает возможные способы преодоления этой «пропасти» (gulf). Сам Уиттл называет эту статью «личной и неформальной этнографией субкультур» упомянутых парадигм ("a personal and informal ethnography of the subcultures of psychoanalysis and experimental psychology"). Будучи преподавателем экспериментальной психологии, с одной стороны, и психоаналитиком, с другой, автор находит себя в уникальной позиции, способной у многих вызвать состояние, сходное с культурным шоком, ввиду различных теоретических базисов, языковых и исследовательских традиций.

Первоначально обе дисциплины исходили из схожих положений о человеческом мозге и психике, но в дальнейшем экспериментальная психология развивалась в рамках самой психологии, в целом, и бихевиоризма, в частности, в то время как психоанализ нашел свое отражение в культуре, искусстве, психиатрии, этнографии, этнологии и социологии.

Если смысл экспериментальной психологии заключается в поиске истины, то задача психоанализа — заполнить пустоты в представлении человека о самом себе. Уиттл сравнивает подходы следующим образом [1, p. 239]:

	Экспериментальная психология	Психоанализ (клиническая практика)
Цель	Общественная наука	Индивидуальная терапия и просвещение
Метод	Наблюдение и эксперимент; Обезличенные и статистические	Личные отношения; Интерпретация и теория
Предмет	Общие законы поведения и психики (в основном рациональной); Психические процессы	Индивиды (подчеркивается иррациональное); Психическое «содержание»

Исходя из рассуждения автора, сводить экспериментальную психологию и психоанализ к единому основанию не только бессмысленно, но и бесполезно. Каждая область знания выполняет свою функцию. Общие закономерности не утешат клиента, но без непосредственного их применения к конкретным случаям они не имеют ценности. В то же время из исследования случая не выйдет фундаментальной дисциплины. Таким образом, данные подходы обогащают и дополняют друг друга: там, где строгая наука уступает индивидуальным различиям, находит место философская спекуляция, своего рода игра на грани искусства.

Однако как данный «разрыв» возник и почему с годами он только усиливается? Автор предполагает, что в основе этого могут лежать когнитивные стили. Так, тяготеющая к позитивизму экспериментальная психология предполагает стремление к единству мнений, логической истине, что обеспечивается сходящимся, конвергентным (convergent) стилем. В противоположность этому психоанализ подразумевает толкование, интерпретацию, не утрачивающих своей валидности в случае расхождения и неоднозначности — подобная фундаментальная двусмысленность невозможна без склонности к расходящемуся, дивергентному (divergent) стилю. А социоэкономические условия современной научной деятельности только усиливают эти тенденции.

Литература:
1. Whittle P. Experimental Psychology and Psychoanalysis: What We Can Learn from a Century of Misunderstanding / P. Whittle // Neuropsychoanalysis. — 1999. — Vol. 1, No. 2. — P. 233—245.