379
ЗРИТЕЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ И ТВОРЧЕСТВО.1
ВОСПРИЯТИЕ КАК ПЕРЦЕПТИВНАЯ
ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ
Зрительное восприятие теснейшим образом связано с творческой деятельностью, понимаемой в самом широком смысле. Эта связь издавна подчеркивалась художниками и искусствоведами, философами, педагогами и психологами, математиками и естествоиспытателями. Наличие этой связи зафиксировано в таких терминах, как продуктивное восприятие, разумный глаз, образное или визуальное мышление («живописное соображение» — по Н. В. Гоголю), озарение, усмотрение и т. п. Своими корнями творческая деятельность уходит даже глубже, в чувственно-предметную, практическую деятельность; что зафиксировано в таких терминах, как наглядно-действенное мышление, практический интеллект.
Как в истории науки и искусства, так и в наше время можно встретить патетические высказывания ученых и художников, посвященные недооценке вклада, который вносят процессы восприятия в творчество, и призывы, обращенные к обществу в целом и к педагогам, специально развивать перцептивные способности, в том числе эстетическое,
380
художественное восприятие. Нельзя сказать, что эти призывы оставались «гласом вопиющего в пустыне». Разрабатывались и разрабатываются специальные системы художественного воспитания, перцептивного обучения, предназначенные для внедрения в общеобразовательные школы. Имеется и положительный опыт такого внедрения. Мотивы и история этих высказываний, практическая полезность и судьба разработанных систем эстетического воспитания и перцептивного обучения, причины крайне ограниченного внедрения этих систем в практику обучения заслуживали бы специального анализа. Однако и без такого анализа ясно, что практическая сторона не только воспитания средствами искусства, но и перцептивного обучения оставляет желать значительно большего. Многое неясно и в теоретических основах этой проблемы. Еще и сейчас ни в теории, ни на практике не преодолено укоренившееся со времен Беркли противопоставление чувственного и рационального знания. Это противопоставление нашло свое конкретное выражение в физиологии, психологии и педагогике. Можно напомнить крайне распространенное некоторое время тому назад разделение субъективного мира человека на две противостоящие друг другу системы: систему слов и систему образов. При этом чувственное, образное или художественное знание объявлялось близким к животному типу знания, и лишь вербальному знанию приписывалось специфически человеческое (ср. с точкой зрения Р. Карнапа: истинно человеческое познание исходит из мира, уже созданного языком). Это, по сути дела, — теоретическое обоснование вербализма и интеллектуализма в обучении. Указанное противопоставление пагубно отразилось и на проблеме взаимоотношений языка и мышления, при обсуждении которой обычно не учитывалось, что язык первоначально возник не как средство мышления, а как средство общения. Лишь затем он превратился в одно из средств мышления, можно даже добавить, в важнейшее средство. Но нельзя забывать, что только в спекулятивном и догматическом мышлении язык является уникальным, абсолютным средством. В этих случаях языковая символика из могучего орудия реального действия с вещами превращается в фетиш, загораживающий своим телом ту реальность, которую она представляет (1).
381
В других видах мыслительной деятельности язык выступает наряду с такими средствами, как чувственно-практическая, чувственно-предметная деятельность, в том числе и деятельность с образами. В истории диалектики мы можем найти немало аргументов в пользу того, что чувственное и рациональное не две ступени в познании, а два момента, пронизывающие его во всех формах и на всех ступенях развития. Еще Платон в «Меноне» говорил о том, что чувственность охотится за идеями, чтобы быть чем-то определенным, а идея охотится за чувственностью, чтобы реально осуществиться (цит. по А. Ф. Лосеву (2)). Но одно дело теоретическая аргументация, другое — практика.
О последствиях противопоставления чувственного и рационального почти 60 лет назад ярко и эмоционально писал художник К. С. Петров-Водкин: «Человечество слепнет, принимая «на слово» видимое, человечество разучивается осмысливать до конца, ощупывать сущности, поступающие через глаз... И то, что ребенок благодаря, может быть спасительному атавизму еще способен воспринимать «странности», «расхожести» предметов, то с первых шагов общеобразовательных школ прогоняется, заменяется «умозрением жизни».1
С тех пор, когда были написаны эти слова, появилось большое число новых и достаточно разнообразных средств визуальной коммуникации, и прежде всего кино и телевидение. Невероятно расширился предметный мир, окружающий человека. Все это в совокупности привело к возникновению своеобразного «визуального хаоса», вызывающего беспокойство во всем мире. Его возникновению способствовало появление большого числа профессий, главная задача которых состоит в создании новых визуальных форм, несущих (в большей или меньшей степени) смысловую нагрузку. Казалось бы, эти обстоятельства должны были привести к «прозрению» современного человека. Но как это ни странно, опасность дальнейшего развития «слепоты», о которой писал К. С. Петров-Водкин, не уменьшилась. Дефицит визуальности так же плох, как и ее избыток, перепроизводство. Более того, сейчас со всей остротой возникла проблема визуальной культуры как необходимого условия понимания
382
созданных человечеством способов и средств (языков) визуального общения.
Понятие визуальной культуры сравнительно недавно отпочковалось от общего понятия культуры, что, в свою очередь, привело к некоторому ограничению и модификации понятия «изобразительной культуры». За последним сохраняется смысл, относящийся к специальной сфере художественной деятельности. Визуальная культура должна способствовать преодолению визуального хаоса либо, как минимум, помочь человеку ориентироваться в нем.
Визуальная культура, равно как и развитое эстетическое восприятие, в настоящее время становится неотъемлемой частью трудового обучения и воспитания подрастающего поколения. Это происходит, в частности, в связи с тем, что научно-технический прогресс привел к появлению большого числа профессий, основным содержанием которых является восприятие, опознавание зрительных образов, их интерпретация и трансформация (примерами могут служить дешифрование аэроснимков и снимков в трековых камерах, рентгенодиагностика, микроскопия, астрономия, космонавтика и т. д.). Аналогичным является содержание профессий операторов автоматизированных систем управления, работающих с символами, кодами, информационными моделями, которые далеко не всегда легко соотносимы с реальностью. Возникло большое число профессий, главная задача которых состоит в создании новых зрительных образов, новых визуальных форм, несущих смысловую нагрузку (например, конструкции новых машин и механизмов, визуальные средства массовой коммуникации, включая рекламу, дизайн и т. п.). Нередко можно слышать разумные призывы к тому, что предметный мир, окружающий человека, должен проектироваться не только по законам целесообразности, но и по законам красоты. Однако реализация этих призывов очень не проста.
Казалось бы, значение проблемы зрительного восприятия для творчества, равно как и важность проблем визуальной культуры в современном мире, обладают непосредственной, так сказать, визуальной убедительностью. Тем не менее необходимость систематического сенсорного развития, перцептивного обучения и эстетического воспитания, к сожалению, требует и пояснения, и доказательства, и, что не менее существенно, серьезной теоретической и методической
383
основы. Не последнюю роль в их создании может сыграть психология восприятия. Поэтому задача настоящего цикла статей состоит в том, чтобы привести новые аргументы, свидетельствующие о связи восприятия и творчества, и изложить результаты экспериментальных исследований, которые могут оказаться эвристически полезными для решения ряда проблем визуальной культуры, эстетического восприятия и визуального мышления. В статьях будут освещены следующие темы:
Восприятие как перцептивное действие;
Онтогенез и микрогенез перцептивных действий;
Микроструктура репродуктивных и продуктивных познавательных процессов;
Свойства зрительных образов;
Манипулятивная способность зрительной системы и проблема визуального мышления;
Психофизиологические функциональные структуры, реализующие визуальное мышление.
Для того чтобы уменьшить возможность возникновения терминологических недоразумений, необходимо с самого начала определить понятие восприятия. Под восприятием мы будем понимать формирующуюся в процессе индивидуального развития и обучения перцептивную деятельность, побуждаемую соответствующим мотивом, направленную на построение образа окружающего мира и на приобретение средств ориентации в этом мире. Средствами перцептивной деятельности не только строится образ окружающей действительности или ее фрагментов. Преобразованию образа служат эти же средства, назначение которых состоит в том, чтобы привести содержащуюся в нем информацию к виду, пригодному для учета в поведении и регуляции того или иного вида деятельности: игровой, учебной, трудовой и т. п. Перцептивная деятельность, реализующая столь сложные функции, имеет иерархическое строение. Описывая структуры перцептивной деятельности, воспользуемся концептуальным аппаратом, предложенным А. Н. Леонтьевым (3) для анализа психической деятельности вообще, независимо от ее вида. Исходная схема А. Н. Леонтьева включает три типа единиц анализа. Исследования восприятия и памяти, выполненные в последние годы, дают возможность дополнить и развить принципиальную схему А. Н. Леонтьева новыми единицами анализа. Предлагаемый
384
модифицированный вариант выглядит следующим образом:
Мотив — Деятельность
Цель — Действие
Функциональное свойство — Операция
Условие — Функциональный блок.
Ниже будут рассмотрены три возможных уровня анализа перцептивной деятельности и даны необходимые пояснения относительно используемых единиц анализа. В следующих разделах приведенная схема будет наполняться конкретным содержанием за счет привлечения экспериментальных результатов, полученных методами каузально-генетического, микрогенетического, микроструктурного, психофизиологического и, отчасти, феноменологического исследования. Методологической основой объединения этих достаточно разнородных данных является системно-структурный или функционально-структурный подход. Объектами зрительного восприятия служат предметы окружающего мира, которые можно описать в терминах перцептивных категорий пространства, движения, формы, цвета, яркости и т. п.
Указанные категории и связи между ними могут найти более или менее полное отражение в сформированном зрительном образе. Иными словами, образ может более или менее полно отражать ситуацию, в которой находится индивид. За восприятие каждой перцептивной категории ответственна специализированная система перцептивных действий.
Поэтому на первом уровне анализа перцептивная деятельность может быть представлена как функциональная структура перцептивных действий, каждое из которых направлено на достижение той или иной предметной цели, закономерно связанной с мотивом деятельности. При отражении в образе нескольких перцептивных категорий, например, цвета, пространства, формы, соответствующие перцептивные действия при реализации определенным образом координируются. В перцептивной деятельности имеются элементы как отчетливо осознаваемые, так и неосознаваемые, осуществляемые на уровне автоматизмов. К последним элементам относятся операции и функциональные блоки. Под операцией в теории деятельности понимается способ, средство выполнения действия. По своему происхождению
