87
Статья А. А. Пископпеля «Природа человека в концепции А. Маслоу» вызвала неоднозначные мнения членов редколлегии. Ниже публикуется один из отзывов на нее, который по решению редколлегии был развернут в небольшую статью. Ее автор А. Б. Орлов выражает свое несогласие с трактовкой А. А. Пископпелем понятия «внутренняя природа человека» в концепции А. Маслоу.
ГУМАНИЗМ С ЛИЦОМ КУЛЬТУРНО-
АНТРОПОЛОГИЧЕСКОГО ПРОТОТИПА:
РОССИЙСКИЙ ВАРИАНТ
А. Б. ОРЛОВ
Американская гуманистическая психология дистанцировалась от психоанализа и бихевиоризма и оформилась в качестве «третьей силы» в психологии главным образом благодаря особому видению внутренней природы человека. Значительный вклад в развитие и систематизацию этих представлений внес А. Маслоу. В заключительной части своей книги «Психология бытия» («Toward a psychology of being») А. Маслоу приводит наиболее полный перечень (из 43 пунктов!) «основных допущений» относительно внутренней природы человека [2; 229—259]. Перечислим их в предельно лаконичных формулировках (в круглых скобках указаны номера соответствующих пунктов перечня). Итак, согласно А. Маслоу, внутренняя природа человека:
• инстинктивна; потенциальна; слаба; отчасти всеобща, отчасти индивидуальна; познаваема; бессознательна, но в принципе осознаваема; как правило, неистребима (1—7);
• проявляется отчасти при самораскрытии, отчасти в самотворчестве (8);
• вызывает болезни личности в случаях недостаточной проявленности (9);
• позитивна, представляет собой «добро»; вызывает внутреннее чувство вины, когда личность предает ее; не связана со «злом», природа которого реактивна, а не сущностна (10—12);
• открывается благодаря способности человека к «регрессу» (13);
• проявляется в общем исцелении, здоровье личности при условии принятия ее такой, какая она есть (14);
• нуждается в признании своего существования (а не в контроле) как условии самовыражения человека, в любви и помощи в духе даосизма, в удовлетворении основных (как материальных, так и духовных) потребностей — в безопасности, принадлежности к группе, уважении и свободе, в контакте с реальностью природы и других людей, а также в самовыражении (15—19);
• живет и реализуется в «естественном мире» и в «мире психическом»; самовыражается и самоактуализируется в мире, но не адаптируется к нему; связана с познанием природы и человека такими, каковы они есть в своем бытие (20—23);
• достигает самореализации менее чем в 1 % случаев; реализуется вопреки вторичным негативным переживаниям и силам, препятствующим самореализации (страху, печали, одиночеству, ностальгии, страданию, невежеству и т. п.) (24—26);
• выражается в натуралистической системе ценностей; отрицает невротическое «самовыражение» как частичное и деформированное проявление человеческого потенциала; является базой мировоззрения и истинно человеческих ценностей, основанных на личном опыте (27—29);
• обеспечивает интеграцию, синергию и кооперацию оппозиций, дихотомий и различений психической жизни: долга и удовольствия,
88
работы и игры, внешнего и внутреннего, Я и «всех остальных», сознания и бессознательного, импульсивности и контроля, первичных и вторичных познавательных процессов, рационального и иррационального, различных психических функций, в том числе абстрактного (теоретического, вербального, «книжного») и конкретно-чувственного (интуитивного, довербального, созерцательного) познания (30—33);
• связана с психическим здоровьем и универсальными формами творчества, фантазией, юмором и радостью; проявляется в пиковых переживаниях (как моментах полного психического здоровья) и в уходе человека от невротических псевдопроблем к реальным экзистенциальным проблемам; обнаруживает себя первоначально в половых (мужских или женских) и конституциональных проявлениях и лишь затем в проявлениях общечеловеческих (34—37);
• реализуется путем освобождения человека от любых внешних авторитетов; является источником развития, находящимся исключительно внутри индивида, тогда как любой социум представляет собой лишь совокупность условий этого развития (38—39);
• и, наконец, проявляется в интеграции внешнего и внутреннего миров в жизни человека, во взаимопереходах от действия к недействию, в росте общей гомономности человека, все более и более живущего не в прошлом или будущем, но в настоящем (40—43).
Данный перечень задает абсолютно целостное и непротиворечивое видение внутренней природы человека, принципиально отличное не только от соответствующих представлений психоанализа и бихевиоризма, но и от того круга идей, который был столь характерен для советской психологии, в значительной степени тендировавшей in toto в своих представлениях о природе человека в направлении социального бихевиоризма (см. [3]).
Совершенно очевидно, что в системе гуманистических представлений А. Маслоу о внутренней природе человека оказываются радикально противопоставленными:
• идея саморазвития и идея преформизма как предопределенности, предзаданности развития;
• идея самоактуализации и идея конформизма как развития (формирования) извне;
• идея самореализации и идея присвоения (от импринтинга до воспитания);
• идея самотворчества и идея образования;
• идея внутренней природы и идея внешнего прототипа человека;
• идея внутренней природы (сущности) и идея Я (личности) человека (см. [3]).
Иначе говоря, в концепции А. Маслоу нет и не может быть места для двух различных (не говоря уже о прямо противоположных) ви́дений или моделей внутренней природы человека.
На чем же, по мнению А. А. Пископпеля, основана пресловутая «модель 2»? Как оказалось возможным вменить А. Маслоу все те представления, которые стоят за этой моделью в качестве некоего «нового взгляда» на внутреннюю природу человека? В чем состоит «логическая и методологическая связь» между программой А. Маслоу и «вариантом реализации интенций» данной программы (?!), предложенным А. А. Пископпелем (см. [4])?
На наш взгляд, в основании всей этой причудливой логической конструкции лежит следующая двухшаговая комбинация. Шаг № 1: вполне осознанный — «реальный» — выход за «непосредственные пределы» текста книги А. Маслоу, обеспечивающий, как мы увидим далее, свободу творчества не только в виде «огрубления», «схематизации» и «экстраполяции логики». Шаг № 2: вчитывание в текст книги А. Маслоу «различения» между внутренней природой человека и «материалом внутренней природы человека». Все построения А. А. Пископпеля, относящиеся к «модели 2», держатся исключительно и буквально на одном честном слове — на слове «материал». В каком же смысле использует это слово А. Маслоу? Процитируем полностью его первое «основное допущение»:
«1. Каждый из нас обладает исконной внутренней природой, которая является инстинктообразной, изначальной, данной, “естественной”, то есть наследственно детерминированной, отличающейся высокой мерой сопротивляемости.
Здесь имеет смысл говорить о наследственных, конститутивных и весьма рано складывающихся предпосылках индивидуальной самости, даже если такое биологическое
89
определение самости является неполным, поскольку это слишком уж сложная вещь, чтобы ее можно было определить так просто. В любом случае это скорее “сырой материал”, чем конечный продукт, объект реакций самого индивида, индивидов, имеющих значение для данной личности, ее окружения и т. п.
В эту сущностную внутреннюю природу я включаю инстинктоидные основные потребности, способности, таланты, анатомию, физиологическое равновесие или уравновешенность темперамента, предродовые и натальные травмы и травмы, получаемые новорожденным. Эта внутренняя сердцевина проявляется в форме естественных склонностей, пристрастий или внутренних убеждений. По-прежнему остается открытым вопрос, стоит ли включать сюда защитные механизмы и механизмы адаптации, “стиль жизни” и прочие черты характера, которые формируются в первые годы жизни. Этот сырой материал очень быстро начинает превращаться в “я”, когда он сталкивается с внешним миром и начинает с ним взаимодействовать» [2; 231—232].
Из этой цитаты со всей очевидностью следует, что под «материалом» А. Маслоу понимает отнюдь не «материал внутренней природы человека», но саму эту внутреннюю природу, являющуюся «сырым материалом» по отношению к формирующемуся «я» (индивидуальной самости или личности) человека, а само это «я» есть отнюдь не внутренняя природа человека, но результат ранней адаптации, формирующийся в первые годы жизни в условиях столкновения внутренней природы человека с внешним (прежде всего социальным) миром. Иначе говоря, у самого А. Маслоу нет различения между внутренней природой и «материалом», поскольку под «материалом» понимается сама эта внутренняя природа человека.
Вслед за совершенно некорректным различением внутренней природы и «материала внутренней природы» А. А. Пископпель производит не менее некорректное отождествление внутренней природы (внутреннего «я») и внешнего «я» (личности) человека: «...внутренняя природа человека (в отличие от материала внутренней природы) реально складывается в постнатальный период, непосредственно под воздействием внешнего окружения, которое отражается в ней и формирует ее по своему “образу и подобию”. И тем самым, вопреки сохраняемому убеждению А. Маслоу в иноприродности внешнего окружения внутренней природе человека, логика его модели 2 требует признания (по отношению к ней), что внешнее, социальное окружение для человека есть вместе с тем и непременная определенность его внутреннего “я”, его внутренней природы» (курсив мой. — А. О.) [4; XX].
И буквально два слова относительно кочующего из учебника в учебник «аргумента от Маугли». Во-первых, феномен Маугли не имеет научного статуса; во-вторых, отсутствие «социальной среды» — отнюдь не единственное условие, негативно влияющее на процессы психического и личностного развития; можно выстроить длинный список дегуманизирующих обстоятельств (от авитаминоза, различных функциональных расстройств, соматических и психических заболеваний до экономического и политического насилия), которые затрудняют и даже блокируют данные процессы; в-третьих, сама по себе социальная среда в союзе с соответствующим культурно-антропологическим прототипом отнюдь не гарантирует того, что «усыновленный ими» ребенок становится действительно человеком; и наконец, в-четвертых, отсутствие видимых проявлений человеческого в человеке не есть свидетельство отсутствия его внутренней природы per se.
Отмеченные выше произвольные, некорректные различения и отождествления, qui pro quo в статье А. А. Пископпеля были бы лишь досадными недоразумениями, если бы они не приписывались А. Маслоу, его модели 2 и если бы на их основе не формулировалось достаточно циничное (иначе не скажешь, если принимать во внимание предмет и название статьи автора) финальное «логическое следствие» — in cauda venenum: «...ответ на извечный вопрос о “природе” человека (в той мере, в какой здесь вообще уместно пользоваться этой категорией) заключается в том, что особая “природа” человека связана с отсутствием (sic! — А. О.) у него какой-либо имманентной “природы” и наличием лишь витального материала этой природы» (курсив мой. — А. О.) [4; 85]. Какова логика! Здесь буквально, как у гоголевского
90
городничего, «унтер-офицерская вдова... сама себя высекла». Сначала читателю внушают, что у А. Маслоу была, дескать, некая латентная, недостаточно отрефлексированная им самим «модель 2» внутренней природы человека, а затем оказывается, что согласно этой модели... никакой внутренней природы человека нет и быть не может, так как сам человек — это всего-навсего соматобиологический материал культурно-антропосоциального прототипа.
Вот уж действительно — и смех и грех! Так и слышится над всеми этими учеными «гуманистическими» рассуждениями хохот и суровое раздражение профессора Воланда: «Ну, уж это положительно интересно... — что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!.. Так, стало быть, так-таки и нету?» [1; 222].
Dixi et animam levavi.
1. Булгаков М. Мастер и Маргарита. М.: Вече, 1998.
2. Маслоу А. Психология бытия. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 1997.
3. Орлов А. Б. Психология личности и сущности человека: парадигмы, проекции, практики. М.: Логос, 1995.
4. Пископпель А. А. Природа человека в концепции А. Маслоу // Вопр. психол. 1999 № 2. С. 75—86.
Поступила в редакцию 2.II 1999 г.
