5 Об идеологической сущности
психотерапевтического
сообщества
А. И. СОСЛАНД
В статье вводится в оборот концепт, обозначенный автором термином «идеобаллия», описывающий процессы производства идеологии и ее распространения как единое целое. Кроме того, обсуждается целый ряд родственных концептов, которые соединены определенной дискурсивной стратегией. Рассматривается также специфика такого образования, как «идеобаллическое сообщество». С помощью концептов, которыми оперирует автор, становится возможным прояснить, в частности, многое из того, что относится к жизни психотерапевтического сообщества. Другая интенция текста – встроить жизнь психотерапевтического сообщества в более широкий контекст.
Идеология и «идеобаллия»
Концепт «идеология» имеет столь широкое хождение, что разговор о нем приходится начинать с обзора, объединяющего в себе различное понимание этого предмета. Вот что мы читаем в тексте А. Зорина:
« …английский марксист Терри Иглтон открывает свою книгу перечнем из шестнадцати определений идеологии, почти наугад извлеченных из работ последних лет, и столь же произвольно оборванным. Список этот достаточно показателен, чтобы его привести:
— процесс производства значений, знаков и ценностей в общественной жизни;
— корпус идей, характеризующий определенную социальную группу или класс;
— идеи, способствующие легитимации господствующего политического порядка;
6— ложные идеи, способствующие легитимации господствующего политического порядка;
— систематически искажаемая коммуникация;
— то, что позволяет субъекту принять определенную точку зрения;
— мыслительные формы, мотивированные социальными интересами;
— конструирование идентичности;
— социально необходимые заблуждения;
— сочетание дискурса и власти;
— среда, в которой социально активные субъекты осмысляют мир;
— набор убеждений, программирующих социальное действие;
— семиотическое завершение;
— необходимая среда, в которой индивиды проживают свои отношения с социальными структурами;
— процесс, благодаря которому социальные отношения предстают в качестве естественной реальности» (Зорин, 1998).
Когда заходит речь об идеологии, вообще и в частности, мы сталкиваемся с одним и тем же противоречием: речь идет о дискурсе, отражающем определенные интересы, в то время как путь к реализации этих интересов остается едва намеченным.
Ясно, что без такого компонента, как экспансия, идеология теряет свой смысл. Она, собственно, создана для того, чтобы распространяться. Не дело идеологии и тех, кого она объединяет, пребывать в пассивном состоянии. Идеология является не только интеллектуальным построением, но и энергетическим импульсом. Она не замкнута в пространстве изолированного индивида, но существует в интерперсональном диалогическом режиме. Мы убеждены, что необходим концепт, который объединил бы как производство идеологии, так и ее распространение в единый процесс.
Итак, идеобаллия (idea — др. греч.: общее свойство, идея, начало, основание, принцип; ballo — др. греч.: бросать, кидать, метать) — деятельность, соединяющая в себе оба значения: и производство идеи, и ее распространение в коммуникативном пространстве.
Мы полагаем, что идеобаллия как род деятельности обеспечена соответствующей мотивацией. Эта мотивация весьма основательно фундирована. Ясно, что всякий стремится легитимировать свои склонности, преференции, действия. Всякий склонен включить их в крупномасштабный экзистенциальный контекст. Всякий желает рекрутировать в пространство своей идеологии еще кого-нибудь. Так что страсть создавать идеологии — психологически вполне понятное дело. Подобным образом создается повод для гратификации целого ряда потребностей.
7И вот нам, соответственно, — идеобаллическая мотивация (далее ИМ). Она определяется именно единством производства идеи и ее распространения, начиная от «мелкомасштабных» индивидуальных принципов вплоть до крупномасштабных идеологий. Ясно, что эти два процесса связаны друг с другом неразрывно. Легитимация любой идеи ставит ее в положение некоего правила, которое годится, как минимум, более чем только для одного автора идеи (или ее транслятора).
Мы расширяем идеобаллию за пределы традиционного, социологически ориентированного понятия идеологии (см. вышеприведенные определения), связывая ее отчасти и с психологическим дискурсом.
У Ж. Бодрийара мы читаем: «…соблазн представляет господство над символической вселенной, в то время как власть — всего лишь господство над реальной» (Бодрийар, 2000, с. 36). Ясно, что это противопоставление в значительной степени — искусственное: власть над реальным и символическим постоянно пересекаются, взаимодействуют, перетекают друг в друга. Обсуждаемый здесь концепт, собственно, и есть нечто такое, что связывает эти две вселенные — символическую и реальную — воедино.
Как уже сказано, идеобаллическая мотивация реализуется в стремлении личности включить Другого в пространство собственной идеологии, а лучше всего — других, причем количество этих «других» в идеале стремится к большим числам. На основе вышесказанного уже ясно, что ИМ состоит из трех основных моментов: производство идеологии, распространение ее в пространстве, рекрутирование максимального количества последователей данной идеологии. Мы уверены, что ведем речь о весьма распространенном феномене, существующем в социальном пространстве повсеместно.
Конечно, всякий идеобаллический проект — это проект властный. Есть две возможности развить этот тезис. Можно сделать упор на содержательную часть идеологии, а можно — на экспансионистскую. Вместо того чтобы заниматься непродуктивным анализом, что чему предшествует, идея ли властному стремлению или наоборот, мы разумно предпочли синтетический теоретический ход, объединив обе части этого процесса в одном «зонтичном» концепте. Зонтичный концепт, как ясно из названия, объединяет разрозненные положения, формируя из них более сложное и богатое образование с серьезным объяснительным потенциалом.
Пространственная структура идеобаллического движения носит своего рода центробежный характер. Двигаясь от некоего экзистенциального центра к периферии, идеобаллия стремится к расширению границ источника идеологического дискурса. При этом существование
8границ необходимо, ибо ими отделяется пространство одной идеологии от другой, враждебной или же конкурентной.
Уровни функционирования
Существует несколько уровней функционирования идеобаллии. В первую очередь — это уровень индивидуальный, т. е. набор правил и принципов, которыми тот или иной человек руководствуется в жизни. То, что идеология может быть ограничена всего лишь одним индивидом, разумеется, при ближайшем рассмотрении оказывается иллюзией. Невозможно представить себе, чтобы человек, формулирующий некую систему идей и принципов добровольно, так сказать, в здравом уме и твердой памяти, предназначал ее лишь для себя одного. Речь в этом — печальном, по правде сказать, случае, — идет или о том, что идеология чересчур маргинальна, или что по каким-то иным соображениям ее невозможно предложить другим.
Другой уровень — микросоциальный. Идеология может ограничиваться пространством малой группы – семьи, школьного класса или уличной банды. Здесь важно то, что пространство функционирования идеологии заранее ограничено и не допускает возможности расширения. Этот уровень, что и говорить, тоже невелик. Достойный производитель идеологии в его пространстве просто задохнется.
И, наконец, макросоциальный уровень. Идеологии большого стиля, функционирующие на этом уровне, широко известны и, собственно, должны были бы стать предметом изучения «идеологологии», науки по исследованию идеологии, которая, конечно, существует уже давно и долго томится, ожидая, кто бы ей дал, наконец, достойное имя, и сформировал бы вразумительный концептуальный аппарат.
Идеобаллическая мотивация лежит в основе множества гуманитарных практик. Однако это производство не является универсальным для всех гуманитарных наук. ИМ лежит в основе гуманитарии, связанной с экзистенциальными факторами, социальными, личностными и т. п. Она лишь в небольшой степени реализуется в академической психологии, но очень сильно — в психотерапии. ИМ мало реализуется в лингвистике, но очень сильно — в философии. Недостаточно реализуется в естественных науках, но очень сильно — в религии. Короче говоря, идеобаллия не касается сферы технических средств, но встроена в дискурс больших экзистенциальных целей.
Очень плохо обстоит дело с реализацией ИМ. Понятно, что идеобаллия не производит просто научные теории. Основное в ней — формирование смыслов и ценностей для возможной идеологической паствы.
Вот как пишет М. Мамардашвили с соавторами относительно позиции философа: «Классическим философским учениям была в той или
9иной степени свойственна просветительская, миссионерская установка. Их автор чувствовал себя монопольным обладателем истинных очевидностей, которые он должен был донести до неразвитой, ограниченной массы, погруженной в мирские тревоги и заботы» (Мамардашвили, 1972, с. 57). Распространение идеологии предполагает существование тех, кто ею пока что не охвачен. Собственно, идеобаллия не может рассматриваться только как синхронический феномен, это – процесс со своей динамикой и направленностью. Речь идет о процессе, протяженном во времени, обладающем своими этапами, фазами и пр.
Идеобаллия легитимирована некими вызовами. Идеология не существует ради себя самой. Можно предположить, что ИМ ищет вызовы, для того, чтобы поддержать собственное существование. Речь тут может идти даже о своего рода идеобаллической паранойе. Ну и, конечно, под теорию отыскиваются практики, которые ее сохраняют и расширяют.
Пространственная структура идеобаллического движения носит, так сказать, центробежный характер. Двигаясь от некоего экзистенциального центра к периферии, идеобаллия стремится к разрыву границы, отделяющей внутреннее пространство личности от внешнего.
ИМ можно разделить на более мелкие, идеобаллические субмотивации. Их удовлетворение может выглядеть следующим образом:
— узаконить собственные склонности и преференции;
— занять позицию;
— высказать свое отношение к чему бы то ни было;
— продемонстрировать себя;
— получить признание в этом качестве;
— победить противника;
— создать пространство безопасного существования своей идеологии.
Идеологофобия
Взаимоотношения индивида с идеологией могут носить различный характер. По отношению к ней автор и транслятор могут находиться на различных дистанциях и в разных позициях, при этом, так или иначе, безусловно, идентифицируя себя с нею, полностью или частично. Реципиент идеологического послания, однако, может разным образом ему сопротивляться. Идеологию можно разделять, но при этом от нее дистанцироваться, оговаривая как-то свое стороннее отношение. Можно от нее пассивно отгораживаться. Можно активно ей противостоять с любой степенью жесткости, в том числе и занимая активную антагонистическую позицию (или формируя ее).
10При этом можно негативно относиться к идеологии как таковой. Сам по себе факт наличия идеологии как формы организации дискурсивного и социального поведения может вызывать отторжение по вполне понятным соображениям:
1. Идеология как некая устойчивая система концептов, образов, принципов противопоставляет себя естественной спонтанности живой жизни, ограничивает ее многообразие и стремление человека к свободе.
2. При любом раскладе идеология описывает реальность весьма приблизительно и односторонне. Моноидеологическое описание может ограничивать непредвзятый, многосторонний, реалистический взгляд на вещи.
3. Ограниченность идеологии существует не только на описательно-аналитическом уровне, но и на прагматическом. Идеологически ангажированный автор, скорее всего, предлагает односторонне-ограниченные пути выхода из создавшегося положения.
4. Идеология требует жертв и усилий, связана, так или иначе, с ограничениями гедонистического характера.
5. Почти неизбежно связана с агрессивностью. В процессе идеологической экспансии может иметь место определенный экстремизм.
6. Всегда создает иерархию внутри идеологического сообщества, причем часто отмечается зазор между идеологическими требованиями и реальностью тех, кто требует исполнения этих требований.
Перечисленные моменты создают и поддерживают то, что мы здесь обозначаем идеологофобией. Отсюда следует, что авторы претендующих на привлекательность идеологических построений должны все это учитывать. Включать в себя рефлексию по данному поводу, можно, например, парадоксально отрицая идеологический статус собственной идеологии. Ж.-Ф. Лиотаром (Лиотар, 1998) описан процесс, происходящий в современном гуманитарном знании, — утрата влияния старых метанарративов (читай: идеологий). Нетрудно предположить, что важную роль в этом феномене делегитимации сыграла именно идеологофобия.
Идеобаллия в науке
В интересной работе В. Беляева (Беляев, 2002) сфера науки представлена в виде поля борьбы за некие «вненаучные» результаты. Наука рассматривается «как способ решения человеком своих задач как человека» (там же, с. 6). Очень многое из того, что происходит в научном сообществе и совершается как бы в режиме научной полемики, связано, скорее, с феноменами групповой динамики, нежели с интересами науки как таковой. Описывая интерперсональную ситуацию в научном сообществе, В. Беляев выделяет следующие виды борьбы:
