Путилина Светлана Константиновна
Дорогие читатели!
Недавно у нас прошел очень интересный онлайн-вебинар о психологической безопасности в современном мире. Эта была беседа по теме номера журнала «Современная зарубежная психология» (№ 3, 2023 г.). После вебинара нам очень захотелось прочесть сам журнал, и сейчас расскажем вам, почему (ссылка на номер журнала и запись выступлений авторов статей в конце статьи).
Сразу вспоминается выступление Котенева Игоря Олеговича. Он рассказывал про посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). Мы узнали о трех признаках, которых достаточно для того, чтобы его диагностировать. Первый признак состоит в том, что человек постоянно вспоминает то травматическое событие, которое с ним произошло, причем по силе эмоций воспоминания не уступают самой травме. Второй — человек старается избегать как самих воспоминаний, так и ситуаций, напоминающих о травматическом событии. И третий — субъективное ощущение сохраняющейся угрозы. Темой статьи Игоря Олеговича были соматические корреляты ПТСР, и мы узнали, что наше тело страдает при этом расстройстве не меньше, чем психика. Наблюдается повышенная возбудимость нервной системы, головные боли, нарушения сердечно-сосудистой, эндокринной, пищеварительной и других ведущих систем организма, церебрастенический синдром, нарушения регуляции артериального давления, иммунной системы, изменения некоторых структур головного мозга.
Поразительно то, что у пациентов с ПТРС гораздо больше физиологических симптомов, чем у людей с другими расстройствами психики, и что им нужна помощь не только психотерапевта, но и психофизиолога.
Также Игорь Олегович подчеркнул, что системное понимание ПТСР должно включать три уровня: духовный, душевный и телесный, а пока большинство исследований велось на уровне души (психики).
Развила тему реакции человека на травматическое событие и Шмарина Татьяна Александровна. Оказывается, после него ПТСР развивается только у 1/3 людей, а 2/3 «отделываются» небольшими нарушениями и через год полностью восстанавливаются сами. От чего это зависит? Спикер рассказала об исследованиях Дж. Бонанно, который наблюдал различных людей, успешно справившихся со стрессовой ситуацией. В таких случаях помогает гибкая саморегуляция, которая проходит в двух параллельных плоскостях: 1 — последовательная гибкость (поведенческий компонент) и 2 — гибкость мировоззрения (изменения в мышлении). Последовательная гибкость включает в себя чувствительность к контекстуальным сигналам (требования, которые предъявляет ситуация), выбор наиболее эффективной стратегии в конкретных обстоятельствах и регулярный контроль эффективности выбранной стратегии реагирования с возможностью изменять ее в случае необходимости. Гибкость мировоззрения — это убежденность в том, что человеку хватит ресурсов, чтобы приспособиться к изменившейся реальности. В основе такого мировоззрения лежат три убеждения: оптимизм в отношении будущего, уверенность в способности справиться, готовность думать об угрозе как о вызове. (В связи с этим вспоминается интересный момент из другого выступления на этом вебинаре: Иванова Евгения Вячеславовна рассказала об исследовании, проведенном в Индонезии, и оказалось, что для азиатского менталитета наиболее значимым компонентом жизнестойкости является позитивное принятие родительской роли, она рассматривается как испытание, посланное Богом, судьба, которая предначертана.)
Еще Татьяна Александровна рассказала об одной важной черте личности, которая коррелирует с устойчивостью к стрессу — аутентичности. Доказано, что она связана с положительными переживаниями, надеждой на будущее, адекватной самооценкой, креативностью и др.
Что же такое аутентичность? Это — целостность феноменальной и эмпирической личности, единство жизненной истории и декларируемых ценностей. А вот другое определение: Аутентичность = узнать себя + научиться отвечать за себя + быть собой.
Интересным было выступление Суворовой Ирины Юрьевны про создание чат-бота для поддержки жертв школьной травли. Конечно, возможности его ограничены по сравнению с реальным психотерапевтом, но они не так уж малы: снижение уровня эмоционального напряжения (работа с четырьмя дисфункциональными эмоциями и одной функциональной), психообразование (беседы на интересные для подросткового возраста темы), работа с острыми кризисными состояниями (техники заземления, работа с дыханием, звонок в психологическую службу; при угрозе для жизни предлагается звонить в 112).
Чат-бот, который разрабатывает Ирина Юрьевна, основан на когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), потому что ее техники жестко структурированы и их легко использовать в написании машинных алгоритмов.
Что еще можно отметить как наиболее интересное и важное?
Из выступления Розеновой Марины Ивановны запомнилось то, что бывает стресс деятельности и стресс отношений; женщины более подвержены стрессу и больше страдают от плохих отношений на работе, а мужчины — от рабочей нагрузки. Семья может как помогать, так и мешать работе.
Марина Ивановна сказала о том, что можно организовать вокруг сотрудника такую среду, которая будет способствовать его разгрузке (причем большие материальные затраты на создание специальных пространств для релаксации — сауны, спортзала, имитации природной среды — экономически оправданы), а также можно обучить его противостоять стрессу. Марина Ивановна, отвечая на вопрос слушателей, рассказала, что для жителей обстреливаемых территорий самое главное — осознанное отношение к ситуации, изменение его, анализ мотивации (для этого есть специальные техники), а также возможность выразить страхи с помощью арт-терапии.
Петров Владислав Евгеньевич рассказал о субкультуре силовых органов, которая не прописана в нормативных документах — это традиции в коллективе, специфический язык, ценности и т. п. Если человек не принимает ее, то становится «белой вороной». За рубежом, как выяснилось из исследований, дело обстоит гораздо хуже, чем в России, и там в силовых органах широко распространены негативные явления: харассмент, жесткая конкуренция, дискриминация, уход в алкоголизацию и т. п. На основе теоретического анализа автор провел эмпирическое исследование, разработал типологию субкультуры поведения сотрудников силовых ведомств, о которой не успел рассказать на вебинаре, но об этом можно прочитать в журнале. Также Владислав Евгеньевич разработал авторские методики, которыми можно воспользоваться всем желающим (они описаны в других его публикациях).
Из выступления Литвиновой Анны Викторовны запомнилось, что она различает «хорошую» и «плохую» психологическую безопасность. При «хорошей» личность находится в единстве с окружающей средой и переживает с одной стороны свою защищенность, а с другой — открытость изменениям среды (при «плохой» же личность пассивна). Происходит рост личности. Человек развивает в себе ресурсы, позволяющие справиться со стрессом на различных уровнях: поведенческом, личностном, ценностном.
Еще на вебинаре не раз звучало слово: «копинг-стратегия», и мы заинтересовались тем, какие они бывают. Как мы понимаем, это техники, позволяющие перестроить свое мышление, чтобы справиться со стрессом. Хотелось бы узнать о них поподробнее, и, возможно, одна из следующих наших заметок будет о копинг-стратегиях.
Об интересных исследованиях, упомянутых Ивановой Евгенией Вячеславовной, мы прочли в самом журнале. Дж. Инглэнд-Мэйсон выделяет две родительские практики социализации эмоций: обучение эмоциям и подавление эмоций (неконструктивная практика). В исследовании Видьявати с соавт. наибольший интерес представляет модель родительской жизнестойкости, которая включает в себя следующие компетенции: 1) знание характеристик ребенка с нарушениями развития и умение контролировать его поведение; 2) способность воспринимать социальную поддержку, делиться опытом с другими родителями, снижая материнский стресс; 3) позитивное восприятие своего родительства; принятие трудностей в развитии своих детей как части родительства, эффективное использование копинг-стратегий, связанных с переосмыслением нарушений развития своих детей; 4) гибкая адаптация стиля воспитания и детско-родительских отношений под потребности своих детей. Из выступления редактора журнала, Екимовой Валентины Ивановны, в начале вебинара мы узнали о двух статьях, которые нас заинтересовали, но их авторы, к сожалению, не смогли выступить на вебинаре, поэтому мы прочли их в самом журнале. Кратко изложим наиболее интересные моменты.
Прочтя статью Польской Натальи Анатольевны и Новиковой Яны Дмитриевны о социальных сетях и психическом здоровье, мы были поражены таким понятием, как самообъективизация. Ей предшествует объективизация — отношение к человеку, как к объекту. При этом не важны чувства и переживания самого человека, им можно воспользоваться в своих целях, нарушив его внутренний мир; он лишен свободы и его сводят только к телу. В данной статье речь идет о женщинах (и девочках-подростках), которые усваивают отношение к себе как к сексуальному объекту (что распространено в СМИ) и начинают оценивать себя глазами внешнего наблюдателя в ущерб своим потребностям. У них ухудшается интероцепция (чувствительность к внутренним ощущениям тела). Социальные сети, селфи, которые в них выставляются, способствуют этому процессу. В самых тяжелых случаях у женщин развивается нарушение пищевого поведения, депрессия, самоповреждения (вплоть до суицидального поведения). Улучшение связи с собственным телом через его принятие и интеграцию телесного опыта может частично способствовать снижению самообъективации и связанных с ней нарушений психологического функционирования.
Прочли также статью Романовой Марины Олеговны об отношении к людям с психическими расстройствами (ПР). Запомнилось то, что это каждый восьмой человек в мире, и их количество растет. Отношение к людям с ПР начинает улучшаться, но в целом оно еще во многом негативное. Их стигматизация состоит из четырех компонентов: лейблирование (присвоение названия), создание стереотипов, исключение из жизни общества и дискриминация. Стигматизация часто приводит к самостигматизации, что ухудшает адаптацию человека в обществе. Дискриминация людей с РП происходит во всех сферах: в кругу семьи и друзей (что было удивительно для нас!), на работе, в медицинских учреждениях. Агрессия по отношению к ним может быть как вербальной (оскорбления, обесценивание, «покровительственное» отношение), так и физической; наблюдается дистанцирование и отсутствие поддержки. Современные исследования в рамках социальных наук открывают возможности для разработки методов снижения стигматизации людей с ПР за счет работы с конкретными ее компонентами, что поможет улучшить их качество жизни и способствовать интеграции в общество.
Литература:
1) Современная зарубежная психология [Электронный ресурс] / Гл. ред. Т. В. Ермолова. — Том 12. № 3. — М.: МГППУ, 2013 — 178 с. — URL: https://psyjournals.ru/journals/jmfp/archive/2023_n3. — (дата обращения: 10.06.2024).
2) Беседка журнала «Современная зарубежная психология»: материалы вебинара о психологической безопасности [Электронный ресурс] // МГППУ. — 2024. — URL: https://mgppu.ru/news/14474. — (дата обращения: 10.06.2024).
