Путилина Светлана Константиновна
(О книге Арнхильд Лаувенг "Завтра я всегда бывала львом").
Арнхильд Лаувенг преодолела шизофрению и стала клиническим психологом. Она прошла через несколько госпитализаций и курсов психотерапии; хорошие специалисты и поддержка семьи помогли ей добиться цели. Рассмотрим основные мысли книги.
• Как началась болезнь? Арнхильд хорошо училась, но её недолюбливали одноклассники, периодически издевались (хотя две девочки дружили с ней). Она мечтала стать психологом еще до того, как заболела. В средней школе Арнхильд стала путать реальность и фантазию. Одиночество превратилось во внутренний туман, из-за которого было трудно общаться. Появилась тоска, изменилось восприятие: звуковое, пространственное. Было подорвано ощущение идентичности, мир стал серым. Она стала сверхстарательной: уроки — дом — работа, не осталось времени на друзей и развлечения. Арнхильд хотела не потерять контроль над хаосом, и тут появился Капитан (галлюцинация). Он отдавал приказы, наказывал, но также говорил, что позаботится о ней и что она попадет в особую страну, где железо и кровь (олицетворение силы), если будет достойна. Кроме него Арнхильд видела Одиночество, волков и крокодилов. Стала расцарапывать кожу (чтобы увидеть кровь и понять, что она живет). Она пошла к психотерапевту тогда, когда мир стал рушиться.
• Арнхильд пишет о том, что симптомы надо рассматривать как содержательный язык, метафору. В этом случае действие (или галлюцинация) имеет смысл высказывания, указывает на определенные мысли и чувства. Например, крысы — "крысиные бега"; самоповреждение — контроль над ситуацией, "помощь близким", потребность что-то дать людям (Капитан сказал, что если она не нарисует круг кровью вокруг себя, родные умрут), Капитан — "сигнальная лампочка", что требования к себе нарастают; поедание обоев — попытка заполнить пустоту жизни. Часто врачи не пытались найти этот смысл. СЛОВА вместо поступков и образов намного лучше использовать для того, чтобы выразить важные смыслы (этому Арнхильд научилась с помощью терапии). К сожалению, люди часто не могут выразить словами то, что их волнует. Понять смысл симптома можно, только если вы вместе прошли с человеком какой-то путь, но окончательно подтвердить догадку может только он сам. Помощь психотерапевта заключается в том, чтобы разделить чувства, проявить интерес, успокоить, даже если не видишь, например, такой галлюцинации, которую видит пациент: "Я не вижу этого волка, но если бы видел, был бы очень напуган". Симптомы порождаются жизненными обстоятельствами и внутренними конфликтами, это язык выражения потребностей. Почему-то часто людям стыдно сказать просто "хочу" или "не хочу", из-за чего появляется язык симптомов. Лучше "играть с открытыми картами". Важно понимать, что мы хотим, и что осуществление наших важных потребностей приводит к радости.
• Диагноз не объясняет, а только описывает. Он мешает искать глубинный смысл симптома. Описание не говорит о причинах, о методе лечения, о прогнозе. Такая классификация нужна для организационных целей, социальных служб. Диагноз может стать "приговором". В юности Арнхильд не дали надежды на осуществление своей мечты (стать психологом), сказали, что она неизлечимо больна, и с этим надо смириться, хотя на самом деле статистика по шизофрении другая: 1/3 пациентов выздоравливает, 1/3 нормально живет, принимая препараты, а 1/3 вынуждена периодически госпитализироваться и бороться с болезнью. (То есть специалисты нередко занижают ожидания по отношению к больному, а это очень влияет на его дальнейшую жизнь). Альфрид часто сталкивалась с дискриминацией, даже после того, как выздоровела, когда люди узнавали, что у нее была шизофрения. Некоторые, наоборот, говорили, что она должна теперь быть очень "мудрой", потому что пережила такое, и это тоже было неприятно, потому что кого-то страдания заставляют вырасти, а кого-то ломают. Арнхильд пишет, что неверно рассматривать различные методы лечения "с точки зрения пациента" (ее иногда просили это сделать), потому что все больные очень разные.
• Для исцеления важно уважительное отношение. Она была благодарна тем специалистам, кто видел перед собой не шизофреничку, а Арнхильд, которая несмотря на болезнь оставалась человеком, и ее можно было понять. У каждого человека есть своя история, жизненные обстоятельства, планы, мечты, сильные и здоровые стороны (у нашей героини это были: упрямство, стремление к сотрудничеству, творческие способности и др.). Были хорошие люди, которые извинялись, выслушивали; сначала пытались договориться, а потом только применяли силовое воздействие в нужной мере, не превышая её. Можно помогать спокойно, дружелюбно. Арнхильд пишет, что с ней было легче сладить, когда ей оставляли немного надежды и самоуважения: тот, кому нечего терять, самый опасный человек.
• Важны "оазисы", кусочки нормальной жизни, здоровья. Это трудотерапия, потому что требования в ней конкретные и выполнимые. Встреча с хорошими специалистами, которые проявляли понимание и человечность, общались. Поддержка мамы и сестры, их вера в ее мечту и выздоровление. Доверие мамы, теплый прием, когда Арнхильд ненадолго отпустили домой, этот день явился для неё "глотком доверия и надежды". Ради мечты (если есть план с основным и запасными вариантами) можно переносить трудности. Не обязательно все мечты должны осуществиться. Ожидания людей влияют на жизнь человека. Трудно менять свои привычки. Важно держать в уме позитивный образ того, чего ты хочешь достичь, действовать спокойно и неторопливо. "Росток уважения, внимания, надежды" всегда помогал нашей героине.
• Медикаменты. Несколько лет Арнхильдд "проспала" (принимала сильные лекарства) и ничего не помнит. Препараты нужны не всем. Но не надо стыдиться, если не можешь обойтись без них.
• Общение, внимание, признание, контроль над своей жизнью — общечеловеческие потребности. У Арнхильд была очень низкая самооценка, и она не верила, что кто-то захочет общаться с ней просто так, задаром, не потому, что это его обязанность по работе. Вообще нередко в клинике встречается негативная формулировка: "Хочет привлечь к себе внимание" (подразумеваются разные демонстративные действия пациентов, например, резать себе руки). Но ведь им там действительно очень одиноко, привычные занятия и общения мало или почти не доступны. Поэтому естественно, что им нужно внимание, а по-другому получить его они не могут. Потребность во внимании усиливается, когда мы чувствуем угрозу или опасность. Тогда человек безмолвно "кричит о помощи". В итоге человек проявляет симптом, и иногда получает внимание. Но радость его не велика, она временна: гораздо лучше получить понимание и право на потребности. Контроль и ответственность — две стороны одной медали. Если человек контролирует ситуацию (может "нажать" на "спасительную кнопку", если что), то он лучше справляется с трудностями. Нельзя перекладывать всю ответственность на болезнь.
А как вы думаете, почему книга называется: "Завтра я всегда бывала львом"? Арнхильд пишет, что в клиниках она чувствовала себя "овцой", которая не может ослушаться и идет в стаде. Но она знала, что это неправильно и не навсегда. Она была "львом" и рвалась "на охоту в саванну", что однажды и случилось. Кстати, для любителей сказок и поэзии в книге найдется сюжет норвежской сказки, через призму которой Арнхильд рассмотрела свою жизнь, и еще несколько необычных сюжетов.
Литература:
Эта книга в бумажном виде есть в библиотеке МГППУ на Сретенке и Шелепихе. Студентам и сотрудникам МГППУ доступна для выдачи на руки.
Лаувенг Арнхильд. Завтра я всегда бывала львом. — Самара: ИД «Бахрах-М», 2009. — 288 с.
