Ефремов. Состояние учреждений для умственно-отсталых, глухонемых и слепых детей

СОСТОЯНИЕ УЧРЕЖДЕНИЙ ДЛЯ УМСТВЕННО-ОТСТАЛЫХ, ГЛУХОНЕМЫХ И СЛЕПЫХ ДЕТЕЙ

П. Я. ЕФРЕМОВ

Поскольку уже имеются печатные работы по обзору состояния школ данного типа1, в настоящей статье придется, главным образом, остановиться на тех изменениях — положительных и отрицательных — в состоянии учреждений, которые имели место за этот период.

Существенное улучшение материального положения имеется только в школах, находящихся на государственном бюджете; прежнее положение и даже ухудшение — в школах, находящихся на местном бюджете.

В 1924—25 г. на питание детей в областных школах отпускалось 8 руб. в месяц на ребенка, в 1925—26 г. — 10 руб.; на обмундирование в 1924—25 г. — 40 р. в год на ребенка, в 1925—26 г. — 45 р., на учебные расходы в 1924—25 г. — 15 р., в 1925—26 г. — до 23 р. на ребенка и т. д.

Значительное улучшение достигнуто и в отношении зарплаты работников этих школ. В то время как в 1924—25 г. по 1-му поясу с величайшим трудом удавалось выплачивать 7 р. на тарифную единицу 1-го разряда, по 2-му поясу — 6 р., по 3-му поясу — 5 р. 50 к., по 4-му — 5 р. и по 5-му — 4 р. 75 к., в 1925—26 г. по 1-му поясу выплачивалось 10 р., по 2-му — 9 р., по 3-му — 8 р., по 4-му — 7 р. 50 к. и по 5-му — 7 р. Правда, нельзя считать зарплату и в настоящее время вполне достаточной, особенно учитывая трудность работы со слепыми, глухонемыми и умственно-отсталыми детьми и пред’являемые к работникам этих школ повышенные требования в отношении квалификации.

Совершенно иное положение мы имеем в школах, находящихся на местном бюджете: питание детей крайне недостаточно — выдается 50—60 р. в год на ребенка; чрезвычайно плохо дело

обстоит с обмундированием, а ассигнования на учебные расходы выражаются в одном-двух рублях в год на ребенка.

Часто штаты работников школы совершенно не соответствуют количественно задачам и целям школы, ее учебному плану. В то время как в областных детских учреждениях, находящихся на госбюджете, норма детей на одного преподавателя не превышает 15 человек в школьной группе слепых и умственно-отсталых детей и 10 человек в группе глухонемых детей, — в Московских учреждениях имеются группы в 20 и больше детей. В то время как при нормально построенных штатах, которые рассчитываются исходя из учебно-производственных планов учреждений, на одного сотрудника в среднем приходится не больше трех детей, в московских школах на одного сотрудника приходится 5—6 детей, а в школах-интернатах для умственно-отсталых — 10 детей.

Вполне естественно, что в таких условиях учреждения принимают характер приютов, в них отсутствует творческая работа, убивается стремление к исканию новых путей в работе с детьми. Только необыкновенная энергия персонала, любовь к делу и детям может поддержать учреждение на высоте, но конечно, при таких условиях, ненадолго.

В тех школах, которые находятся в тяжелых материальных условиях и имеют недостаточный штат персонала, нельзя говорить серьезно о проработке программ ГУС’а, об общественно-политическом и трудовом воспитании, о подготовке детей к самостоятельной трудовой жизни. Надо помнить, что излишняя экономия на этом деле в настоящем потребует значительно больших расходов у государства на содержание инвалидов в будущем.

Развитие сети школ для слепых, глухонемых и умственно-отсталых детей идет сравнительно с потребностью в них, крайне медленно. В 1923/24 учебном году учреждений для слепых детей по РСФСР насчитывалось 22, в которых обучалось до 1.100 детей; для глухонемых имелось 44 учреждения, в которых было около 2.500 детей, и во всех вспомогательных школах для умственно-отсталых, как интернатах, так и экстернатах, — около 4.000 детей.

В настоящее время для слепых по РСФСР имеется 26 школ-интернатов как на государственном, так и на местном бюджете, в которых воспитываются 1.300 детей; для глухонемых имеем 50 учреждений (дошкольных и школьных) с 3.480 детей в них;

в школах для умственно-отсталых, как интернатах, экстернатах так и отдельных вспомогательных классах при нормальных школах — до 6.000 детей.

Из этих данных мы видим, что охват детей за последние два года увеличился: для слепых — на 18%, глухонемых — на 23% и умственно-отсталых — на 50%. Сравнительно быстро стала развиваться за последнее время сеть вспомогательных школ и вспомогательных классов в Москве и Ленинграде. В Москве насчитывается больше 20 вспомогательных школ, в Ленинграде всего до 113 вспомогательных групп, в которых воспитываются около 1.800 детей.

Значительно медленнее идет развитие сети вспомогательных школ по другим городам. Указанное развитие сети учреждений для слепых, глухонемых и умственно-отсталых далеко не удовлетворяет потребности в них. Из 30.000 слепых детей дошкольного и школьного возрастов по РСФСР мы имеем всего 4,35% детей в наших школах, из 65.000 глухонемых детей мы охватываем школами 4,95%, процент охвата умственно-отсталых детей вспомогательными школами также незначителен.

В связи с проведением в жизнь закона о всеобщем обучении остро должен быть поставлен вопрос и о развитии сети вспомогательных школ для умственно-отсталых, специальных школ — для слепых и глухонемых детей.

Жизнь пред’являет к нам такие требования, удовлетворить которые мы не имеем возможности при наличии существующей сети данных типов школ. На ряду с развитием школьной сети вообще должна расти и сеть вспомогательных школ, т. к. имеется определенный процент умственно-отсталых детей, нуждающихся в особых методах, особых приемах обучения, являющихся балластом в обычной школе, тормозящих работу школы и не получающих почти ничего для своего развития. Глухонемые дети, лишенные слуха, а отсюда и речи, но здоровые во всех отношениях, настойчиво стучатся в двери школы, но очень часто получают отказ. По Москве осенью 1926 года из 600 кандидатов глухонемых, было принято в школу только 150 детей, а остальные остались за бортом школы; около 100 глухонемых детей не могли быть приняты в Ленинграде, несмотря на то, что там в двух институтах для глухонемых обучается до 600 детей. Из других городов РСФСР получаются сведения, что школы отказывали десяткам ребят за неимением вакансий.

Меньший спрос имеется на школы для слепых детей и подростков вследствие того, что большая часть слепых — дети крестьян, мало еще осведомленных о том, что слепого можно обучать, живущих в большинстве случаев вдали от городов, имеющих специальные школы. Однако, существующая школьная сеть для слепых детей все же не удовлетворяет пред’являемых требований, и часть детей остается за бортом школы даже при настойчивых стремлениях попасть в нее.

Переходя к составу детей в школах, следует отметить, что подавляющий процент детей — сироты и полусироты; по социальному положению — почти исключительно дети рабочих и крестьян. Это относится как к школам для слепых, глухонемых, так и к вспомогательным школам-интернатам для умственно-отсталых детей, и об’ясняется условиями приема в них детей: поскольку сеть данного типа школ недостаточна, естественно — в первую очередь принимаются сироты и полусироты, а также дети рабочих и беднейших крестьян.

Здесь, кстати, необходимо отметить, что в каждой школе прием детей должен заканчиваться к началу учебного года, так как практикующийся до сего времени прием в течение всего года нарушает нормальный ход работы школы; следует учитывать и возраст принимаемых детей, т. к. нарушение этого условия заставляет создавать в школах добавочные мелкие подгруппы, что при незначительном штате педагогов является крайне затруднительным. Мальчиков и девочек в школах приблизительно одинаковое количество.

Нормальный возраст в дошкольных отделениях от 3 до 8 лет, в школьных — от 8—15 лет включительно и в группах для подростков — от 15 до 18—19 лет.

Переходя к обзору педагогической работы детучреждений, приходится остановиться на следующих моментах:

а) образовательная работа (программы и методы);

б) труд;

в) организация детской среды и общественно-политическое воспитание;

г) формы учета работы детучреждений.

Все школы отмечают, что работают в основном по программам ГУС’а для школ первой ступени.

В школах слепых работа по программам ГУС’а безусловно возможна. На это указывает опыт нескольких школ: Смоленской, Воронежской, Донской, Костромской, Московской и некоторых других. Это отмечается и другими школами, находящимися на местном бюджете: Тульской, Пермской и Нижегородской; об этом свидетельствуют и все отчеты школ за 1925/26 учебный год.

Отсутствие зрения, разумеется, порождает чрезвычайно много трудностей в работе школы по программам ГУС’а, тем не менее эта работа проводится в школах, а в некоторых даже с заметным успехом1.

Естественно, что в школе для слепых проведение программ ГУС’а возможно только при наличии благоприятных об’ективных данных. Нельзя, например, применять экскурсионный метод, когда нет теплой одежды, обуви; нельзя работать активно — трудовым методом, при отсутствии учебных пособий, отсутствии учебной литературы, напечатанной шрифтом Брайля, досок Брайля и даже плотной бумаги, употребляемой для письма и других работ в школах слепых. К сожалению, есть школы, особенно из состоящих на местном бюджете, которые находятся в чрезвычайно неблагоприятных условиях.

При более внимательном анализе отчетов школ видно, что значительное место в работе школы слепых занимает словесная проработка материала и очень мало времени и места отводится активно-трудовому, исследовательскому методу. Наблюдается и подход к программам чисто формальный: соблюдаются колонки — природа, труд и общество, — но прорабатываются темы, часто оторванные от окружающей жизни, без учета особенностей края, местности, района.

Школы для глухонемых детей также в своей работе переходят на программы ГУС’а. Здесь особенностей в работе по программе ГУС’а еще больше, чем в школах для слепых детей. Достаточно указать, что учебная программа обычной школы 1-ой ступени, как указывают отчеты школ за 1925/26 год, прорабатывается даже с некоторым сокращением — в 8 лет. Следовательно, совершенно иной темп работы, совершенно иная планировка учебного материала.

В тех школах, где нет дошкольного отделения, приходится первое время тратить на подготовительные упражнения: чтение с губ, постановку речи и звуков, счет, игры и т. п. Огромная часть времени в школьных занятиях уделяется обучению и развитию устной речи. Достижения в этом отношении, как видно из отчетов 1925/26 г. далеко не одинаковы. Об’ясняется это очень многими причинами: наличием опытных сурдопедагогов, степенью обеспеченности надлежащими учебными пособиями, составом детей: если работа начинается с детьми с раннего возраста в дошкольных отделениях, результаты по развитию умственной речи в большинстве случаев хорошие; если же в школу принимаются дети в старшем возрасте, привыкшие уже к мимике, то достигнуть успехов в развитии устной речи трудно. Кроме того, эти переростки крайне неблагоприятно влияют и на младших детей, заражая их мимикой и тем затормаживая естественное развитие у них устной речи.

Обучение глухонемых детей особенно важно начинать в самом раннем возрасте. На успешность в развитии речи влияет также применение тех или других методов обучения речи. Как пример неодинаковых достижений в развитии речи у детей привожу несколько указаний из годовых отчетов школ:

Оренбургская школа глухонемых сообщает: при обучении устной речи применяется звуковой метод и метод целых слов Малиша.

Запас слов ребенка первой группы — около 200 слов.

    »       »         »        второй      »      —     »     600—700 слов.

Саратовская школа: Школа работает по аналитическому методу: 1 группа за год проходит 21 звук, 150 понятий, 20 легких фраз из обыденной жизни; 2-я группа заканчивает постановку всех звуков, строит элементарную речь в форме приказаний, вопросов и ответов из окружающей жизни ребенка в настоящем и прошением времени.

Калужская школа: 18 звуков, около 70 понятий в 1 группе; во 2-й группе — все звуки; научились составлять краткие предложения из обыденной жизни с употреблением союза «и», предлога «на» и глаголов в настоящем и прошедшем времени.

Вязниковская школа: Основным методом обучения речи является устно-звуковой метод (от звука к слову и к фразе). На первом году обучения усвоено до 100 слов с об’яснением соответствующих понятий, составлялись фразы из двух-трех слов. Во второй