302 3.11. Смысложизненный и акмеологический потенциал семейной групповой логопсихотерапии
(Н. Л. Карпова)
С 1995 года коллектив научно-исследовательской группы «Психология общения и реабилитации личности» занимается исследованием психологических, философских, психолого-педагогических, возрастных, профессиональных, а также социореабилитационных аспектов феномена смысла жизни, а с 1999 года — и акме.
Глубокое и всестороннее исследование феномена смысл жизни В. Э. Чудновским (1997, 2001, 2003) показало глобальность и роль этого особого психического образования в жизни человека и структуре его личности. Было выявлено также регулятивное, терапевтическое, системообразующее и энергетическое значение наличия смысла жизни для человека, поскольку данная психологическая реальность заключает в себе определенный энергетический потенциал. Разрабатывая в течение десяти лет «оптимальную модель» смысла жизни, В. Э. Чудновский пришел к понятию «адекватного» и «оптимального» смысла жизни, что напрямую отвечает задачам работы наших групп семейной логопсихотерапии.
А. А. Бодалев, развивая идеи Б. Г. Ананьева, исследовал феноменологию, закономерности и механизмы достижения человеком акме — вершины в своем развитии как индивида, личности, субъекта деятельности и индивидуальности (2002, 2003). Было выявлено, что на ступени зрелости и особенно при достижении человеком наиболее высокого уровня в каждом проявлении и виде деятельности на это состояние зрелости «работает» вся предшествующая его жизнь, его актуальная конструктивно-творческая доминанта, а также наличествующая перспектива,
303поскольку истинный процесс развития и совершенствования безграничен, как и возможности творческого духа. В таком понимании «акме» предстает как интегральная формула здоровья, самопознания и творческого самоутверждения человека. Акмеологический подход в решении сложных проблем социореабилитации основывается на этих положениях.
Исследования также показывают, что смысл жизни на высоком уровне сформированности начинает выступать мощным энергетическим источником жизнедеятельности человека (В. Франкл, В. Э. Чудновский, А. В. Суворов) и способствует достижению вершин его саморазвития (А. А. Бодалев). Ученые XX века не раз говорили о потенциале человека: жизненном, психическом, энергетическом (от латинского potentia — сила, мощь), — подразумевая некую внутреннюю силу, существующую в скрытом виде, но возможную к большему или меньшему проявлению. «Человек как субъект трудовой деятельности обладает определенными потенциалами — трудоспособностью и работоспособностью, активностью в форме ценностных ориентаций, мотивов, наконец, сформированным в самой деятельности практическим опытом с различными степенями обобщенности», — писал Б. Г. Ананьев (1980, с. 321). Он неоднократно обращал внимание исследователей на то, что потенциал человека проявляется на разных уровнях его деятельности и обладает способностью как снижаться, исчерпываться, так и пополняться — соответственно, надо грамотно и бережно обращаться с человеческими ресурсами.
Отмечая значимость структурного строения смысловой сферы личности для решения вопроса о смысле жизни человека, В. Г. Асеев говорит об уровневом характере этих образований: соотношении осознаваемого и неосознаваемого, текущего и перспективного, содержательного и динамического, устойчивого и изменчивого, ситуативного и общеличностного, процессуального и результативно-целевого компонентов смысловой системы. Мы полностью поддерживаем такой подход, поскольку практика постоянно убеждает в том, психотерапия во многом строится на преобразовании высокозначимых для пациента и его родственников смысловых образований типа: «заикание не позволяет реализоваться в жизни», «речевые запинки — главная преграда в общении» в низкозначимые, что позволяет освободить смысловое пространство личности для решения более важных и значимых для человека смысловых установок. И этот процесс, безусловно, развивает
304смысловой потенциал и самого заикающегося человека, и членов его семьи.
В. Г. Асеев подчеркивает, что смысловой потенциал действительно выполняет функцию потенциала, поскольку служит мотивационно-смысловым средством реализации другого — деятельностно-динамического, — актуализация которого невозможна без его мотивационно-смыслового обеспечения. Наш опыт показывает, что во многих случаях активность заикающихся по преодолению своего недуга (даже достаточно сильного) невысока именно потому, что они не видят смысла в изменении своего наличного бытия или, напротив, осознанно (или подсознательно) страшатся его изменить, поскольку во многом уже адаптировались к обстановке и даже имеют определенные выгоды (как откровенно говорят подростки, учителя порой их жалеют, не спрашивая лишний раз или завышая отметку, — другое дело, что не каждому заикающемуся это нравится).
Образование «типично невротической двухзональной структуры смысловой системы личности» (по В. Г. Асееву) при мотивационном вакууме, когда человек рассуждает: «это я могу, но не хочу», а «другое я хочу, но не могу» — опасно как на ситуативном, так и на общеличностном уровне. Именно здесь проходит «раздел» между логоневротиками и заикающимися людьми, которые, имея речевые нарушения, невротиками не являются. Они успешно решают свои учебные, социальные, профессиональные и личностные проблемы, не списывая никакие трудности на свой речевой дефект (заикались У. Черчилль, Ч. Дарвин, М. Монро, Ф. Раневская, Р. Рождественский и другие знаменитости, а Демосфен, родившись косноязычным, стал величайшим оратором, явив собой пример гиперкомпенсации, который в психологии назван его именем — «Феномен Демосфена»: дефект может быть не только тормозом, но и мощным стимулом к развитию утраченных или неразвитых способностей).
Говоря о высокой интенсивности и эмоционально-стрессовой насыщенности системы семейной групповой логопсихотерапии (в этом ее плюсы и минусы), мы также видим подтверждение теории В. Г. Асеева о зональном строении мотивации. Выявлены существенные различия между зонами обычных, рутинных возможностей и соответствующих достижений и зонами деятельности у пределов функциональных возможностей личности. Стратегия поведения человека в пределах этих зон очень отличается, вплоть до противоположности
305(см. исследование работоспособности участников групп семейной логопсихотерапии — 2.12).
Предлагаемая система социореабилитации для абсолютного большинства ее участников (не только заикающихся) является «переломным» периодом, постоянно ставя человека в ситуации жизнедеятельности, требующие сверхзначимых состояний. Это сеанс эмоционально-стрессовой логопсихотерапии, когда заикающимся предлагается говорить со сцены перед большим числом зрителей; далее — во время полуторамесячного курса — большая ежедневная многочасовая интеллектуальная, физическая и эмоциональная нагрузка, открытые занятия, встречи с новыми людьми и еженедельные публичные «экзамены»; ответственность не только за свое речевое поведение, но и за речь близких и товарищей по группе и т. д. В этих ситуациях многие люди раскрываются абсолютно по-новому не только для близких, но и для самих себя. Сверхзначимые состояния актуализируют и «бесконечно значимые» для личности соответствующие смысловые образования, возможность реализации которых становится реальной из-за высокого энергетического потенциала группы единомышленников и возрастающего собственного жизненного потенциала. Об этом пишут и пациенты, и их родственники:
— «Время свой жизни я теперь отсчитываю «до» и «после» сеанса» (22-летний Ш. А.);
— «На сеансе мы увидели своих детей словно другими глазами» (мама 17-летнего Н. Д.);
— «Такое ощущение, что силы с каждым днем прибывают, — время занятий пролетает быстро, — мне интересен и ценен каждый день в группе» (42-летняя М. Л.);
— «Каждое утро я с нетерпением жду, когда же начнутся занятия, кажется, мне никогда еще не было так интересно» (23-летний Д. С.);
А отец 22-летней Ш. Е. — 65-летний Ш. В. И. — по окончании курса активной логопсихотерапии написал: «Я специально взял отпуск и старался приходить на каждое занятие, — давно у меня не было такого полезного и насыщенного времяпрепровождения». И дедушка 8-летнего К. А. — 68-летний К. А. Т. — признавался: «Никогда еще мы вместе с внуком так не вырастали!».
В то же время мы помним, что для абсолютного большинства людей (и это нормально!) естественно избегание как высокозначимых,
306так и низкозначимых установок, поскольку первые требуют чрезмерного функционального напряжения, а вторые сопровождаются чувством неудовлетворенности и депривации. Система семейной групповой логопсихотерапии позволяет на всех этапах активной групповой работы поддерживать почти у всех участников оптимально высокий уровень мотивационной включенности во все виды социореабилитационной деятельности и стимулировать высокозначимые установки на успех. Групповой процесс организован таким образом, что требует, провоцирует и поддерживает высокое интеллектуальное, эмоциональное и функциональное напряжение всех участников. Основная наша задача — вывести каждого человека на уровень успеха в разных формах общения (межличностного, внутриличностного, группового) и видах речевой деятельности (монологической, диалогической, актерской, ораторской), показав и многократно подтвердив как можно более широкий диапазон его творческих возможностей.
Ввиду слабости и высокой истощаемости нервной системы (а в абсолютном большинстве и в силу слабой физической подготовки) невротик, как правило, самостоятельно не выдерживает длительных занятий — иное дело в группе, тем более разновозрастной, где также активно участвуют абсолютно «на равных» многие родители и родственники. В нашей практике возраст родственников пациентов был от 2 до 79 лет — и в этом тоже специфика групповой логопсихотерапии: при 8—15 заикающихся в группе общий состав на занятиях насчитывает 20—40 человек, поскольку помимо родственников приходят помогать выпускники предыдущих групп, а также бывают студенты и многочисленные гости. Как уже отмечалось в параграфе 2.5, низкая функциональная нагрузка редко дает развивающий эффект, но и чрезмерная нагрузка может привести к деструктивным последствиям. Мы следуем важному в акмеологическом аспекте выводу В. Г. Асеева о том, что «…зона высших достижений человека, включая профессиональные достижения, развертывается не у самого предела функциональных возможностей человека и его мотивационно-смысловых ресурсов, а в некоторой оптимальной зоне». Используя мобилизующий и психотерапевтический потенциал группы, мы помогаем каждому участнику выйти на свой «максимум» в речевом общении и обрести свой устойчивый «оптимум». С психолого-акмеологических позиций оправдано и утверждение о том, что «…высшие достижения личности следует… характеризовать не как максимальные, а скорее как оптимальные,
307достаточно далеко отстоящие от зоны действительно предельных, но флуктуирующих и неустойчивых функциональных возможностей человека» (Асеев, 2004).
Трудность состоит именно в том, чтобы как можно ближе подойти к зоне риска, используя все реальные возможности достижения, но тем не менее не войти в нее. В нашем научно-документальном фильме «Человек может все — 2» (о нем подробнее — в параграфе 2.6) есть такой разговор между героями — выпускниками логопсихотерапевтических групп Ю. Б. Некрасовой 1980-х годов: «Я не знаю, что могу, но я твердо знаю, что я НЕ могу», — говорит Наталья С.. — «Чтобы понять, что ты можешь, а чего не можешь, ты должна выйти ЗА пределы своих возможностей», — отвечает ей Николай А. И Наташа рассказывает, что именно работа с новыми группами в качестве помощника руководителя дала ей возможность резко раздвинуть границы своего «могу» — через радостную силу преодоления (прежде всего себя самой) выйти на сцену в качестве ведущего сеанс эмоционально-стрессовой терапии. Думается, это один из самых высоких результатов логопсихотерапевтической работы: вчерашний заикающийся на глазах у сотен зрителей, на сцене, т. е. в максимально фрустрирующей обстановке, ведет сеанс «снятия заикания» (добавим, что через год такой же сеанс с новой группой успешно помогал нам проводить и Николай).
Таким образом, семейная групповая логопсихотерапия подтверждает, что реализация смысловой установки сверхвысокой значимости состоит в том, что она помогает актуализировать неизвестные человеку и окружающим, но объективно имеющиеся у него функциональные и иные резервы. Профессионализм воспитателя, педагога, врача, психотерапевта в том и состоит, чтобы грамотно и ответственно использовать данный психологический механизм.
В нашей работе особо значимо исследование мотивационной характеристики области предельных возможностей участников группы: с какой целью человек приходит в группу? Что его больше привлекает — результат собственных изменений или коллективный процесс работы? Зачем ему нужна хорошая речь? Какой результат (его собственный или родственника) его удовлетворит? — Очень разные ответы на эти вопросы мы встречаем на подготовительном диагностическом этапе и на этапах активной групповой работы — во время психотерапевтических бесед, а также в дневниковых записях пациентов и их родственников…
